СССР-2061. Том 3[сборник рассказов ; СИ] - СССР 2061

Сборник рассказов, отобранный на конкурс "СССР-2061"

Серия 3

Пузырёв Владимир

062: Ивановы

Рассказ

Надписи на могильных плитах были лаконичны: "Герой Советского Союза Иванов Юрий Николаевич (1961–2060)" и "Герой Советского Союза Иванов Николай Юрьевич (1996–2041)"

Отец и сын. А для двоих, стоящих у могил, молодых людей соответственно дед и отец. Старшего из братьев Ивановых звали Сергеем, младшего Александром. Старший брат прилетел в отпуск с Марса и, прихватив с собой младшего, отправился в Сибирь, в маленький город, где прошло их детство. И хотя жизнь раскидала Ивановых не только по планете, но даже по Солнечной системе, могилы не выглядели неухоженными. За ними присматривали местные пионеры.

На старом кладбище уже давно почти никого не хоронили. Деда похоронили здесь, согласно его завещанию. Хотел лежать рядом с сыном и именно в родном городе. Хотя обоих могли похоронить в Пантеоне Героев.

Братья возложили цветы на могилы. Помолчали.

— Жалко, что я с мамой разминулся, — произнес Сергей. — Я в отпуск, она — из отпуска. Как она там на своих астероидах?

— Говорит, что хорошо, — ответил Саня. — Жалуется только, что лечить особо некого. Народ крепкий.

— Но все равно без врача не обойтись?

— Конечно. Всякое бывает. Ты когда ее в последний раз видел?

— В прошлом году. Она была у нас на Марсе. Читала лекции для молодых космо-врачей, — ответил Сергей и в свою очередь спросил. — А дядю Андрея видишь?

Дядей Андреем звали старшего брата отца.

— Конечно, вижу, — ответил младший. — В прошлом месяце у него в гостях был.

— Ну, и как он?

— Заслуженный пенсионер. Мемуары пишет: о себе, об отце, о деде.

Братья помолчали.

— Ты отца хорошо помнишь? — спросил младший.

— Да, — кивнул старший, — мне ведь десять лет исполнилось, когда его не стало.

— А мне только два, — грустно произнес Саня. — Я его совсем не помню.

Отец погиб двадцать лет назад — в сорок первом. В тот год ЦРУ Соединенных Штатов Америки пошло ва-банк. Началась долго готовившаяся операция "Последний шанс свободы". Во вновь присоединенных республиках Советского Союза вспыхнули контрреволюционные мятежи. Банды недобитых националистов и антисоветской эмиграции, офицерье из различных тайных полиций и спецслужб, уголовники, навербованные по всему миру, и прочее отребье. Вся эта сволочь слетелась в Советский Союз, как стервятники на запах крови. Но нашли себе только могилы на советской земле. Мало того, операция "Последний шанс свободы" произвела обратный эффект. "Левые" по всему миру вывели народ на улицы. Добровольцы-интернационалисты, сражавшиеся в Советском Союзе против мировой "контры", вернувшись домой, стали ударной силой народных революций. Развернулось всемирное наступление на капитализм. Тот пошел на попятную даже в своей цитадели. На президентских выборах в США победил независимый кандидат — политик с откровенно "левыми" взглядами. Первым делом он сильно урезал бюджеты ЦРУ и Пентагона. А затем начал постепенную национализацию монополий. На вопрос: "Не боитесь ли вы повторить судьбу Линкольна и Кеннеди?", он отвечал, что в таком случае на его место придет другой.

Дед пережил отца на девятнадцать лет. Он родился в год полета Гагарина и имя свое получил в честь первого космонавта. Не дотянул до векового юбилея всего лишь год. "Правда" напечатала некролог, подписанный руководителями партии и правительства: "Умер старейший член КПСС, активный участник коммунистического сопротивления и борьбы за возрождение Советского Союза".

— Я у деда на похоронах не смог побывать в прошлом году, — произнес Сергей.

— Мама тоже не смогла, — сказал Саня. — Понятно — лететь не один день.

— Да я к тому же на Марсе в такой дыре был с экспедицией, что не сразу выберешься, — добавил Сергей.

— Вы там, наверное, скафандры не снимаете сутками? — спросил Саня.

— В экспедициях почти не снимаем, — ответил Сергей. — Только в модуле, на временной базе.

— А на главных базах?

— Там комфорт. Климатические купола. Ходишь без скафандров, в легкой одежде, по-летнему.

— Много работы? — спросил Саня.

— Хватает, — ответил Сергей. — Приходится забираться дальше и глубже. Прежние цивилизации сильно истощили запасы полезных ископаемых. Натыкаемся на следы древних разработок. Для вашего брата археолога удача, а для нас — наоборот.

Братья Ивановы окончили Московский университет космонавтики: Сергей по специальности "Разведка месторождений полезных ископаемых на планетах Солнечной системы", а Саня — "Космическая археология".

— Я должен быть там, — произнес младший брат. — Я этому учился.

— Будешь, — успокоил его старший. — Через два года. А пока собирай роботов на заводе.

Саня недовольно поморщился.

— Прямо феодализм какой-то, — произнес он.

— Ты еще скажи "барщина", — поддел его Сергей.

— Нет, в самом деле, — возмущался Саня, — почему я должен собирать этих чертовых роботов, вместо того чтобы изучать исчезнувшие цивилизации Марса.

— Правительству виднее, — сказал Сергей. — Есть такое слово "надо".

Согласно постановлению Совета Министров СССР, все выпускники вузов, связанных с освоением космоса, должны были отработать два года на заводах по производству роботов. Таким решением достигалось сразу две цели. Заводы, выпускающие сложную продукцию, восполняли нехватку высокообразованной рабочей силы, а молодые специалисты получали опыт по управлению, обслуживанию и ремонту роботов. Такие навыки в дальнейшем обязательно пригодились бы им где-нибудь на Марсе или астероидах.

— Я понимаю, что надо, — соглашался Саня. — Но охота быть на Марсе.

— А ты представь себя на месте пятнадцатилетнего пацана во время Великой Отечественной войны, — предложил Сергей. — Ему бы хотелось на полюс слетать вместе с Водопьяновым, а он танки собирал. В мазуте, в промасленной "спецовке".

— Ну, ты сравнил! — возразил Саня. — Тогда ведь было: "Все для фронта — все для победы!" Я бы на месте этого пацана гордился, что танки собираю.

— Сейчас нам без роботов, как без танков в ту войну, — продолжал убеждать Сергей. — Ты знаешь, сколько их на Марсе работает? Даже представить себе не можешь. На одном только терраформировании и строительстве тысячи. Да и у вас в археологии хватает.

Он помолчал и добавил.

— Может быть, тебе еще и понравится на заводе.

— Да ну! — не поверил Саня.

— Вот тебе и ну! — сказал Сергей. — У нас двое горняков было. Остались на заводе. Потом стали конструкторами роботов. Недавно прилетали к нам на Марс. Испытывали новую модель.

— Выходит, их зря на горных инженеров учили? — спросил Саня.

— Почему зря? — не согласился Сергей. — Если из них вышли хорошие конструкторы роботов для горного дела, значит не зря.

Но, похоже, старшему брату не удалось до конца убедить младшего. Вскоре они засобирались уходить. Сергей подумал, что надо было бы по русскому обычаю посидеть возле могил, помянуть отца и деда. Выпить, поставить на могильные плиты два стаканчика, наполнить водочкой, накрыть кусочками хлеба. Но младший брат не пил и, зная про свойственный его возрасту максимализм, Сергей не стал предлагать.

— Простите нас, дед и батя, — обратился он напоследок к покойным, — что очень уж редко навещаем вас. Были бы вы живы — поняли бы нас.

Покидая кладбище, Сергей спросил у Сани, что тот собирается делать.

— Надо встретиться с одноклассниками, — ответил младший брат и спросил. — А ты?

— Тоже надо встретиться кое с кем.

— А эту кое с кем, случайно не Мариной зовут? — спросил Саня. — Говорят она тоже в городе.

— Возможно, — уклончиво ответил Сергей.

— Что, старая любовь не ржавеет? — продолжал расспросы Саня. — И вместе не хотите, и порознь не можете.

— Отстань, зануда, — с улыбкой произнес Сергей. — Очень уж ты правильный. Тебе бы самому влюбиться не помешало бы.

А сам он прямо-таки светился от ожидания предстоящей встречи. Сердиться на младшего брата Сергей просто не мог.

Суворкин Тимур

063: Красный Олимп

Здесь все небо ночью в огнях. Станции на орбите, челноки, все светится и мерцает. А Земля такая малехонькая… Даже через цифровой бинокль всего лишь крошечный синий полумесяц. А гора такая высокая, что закрывает небо. Олимп. Подножие от горизонта, до горизонта. Двадцать один километр высоты. Выше вокруг этого солнца горы нет и не будет. Он пологий как сопка сверху. И почти отвесный на семи нижних километрах. А там где отвесные стены переходят в крутые склоны лежат глубокие красные пески. Которые тронь, и сойдут вниз.

Одна гора. Четыре альпиниста в пневмокостюмах. И флаг, который надо втащить на вершину.